Все дальше от нас уходят в прошлое военные годы, все меньше живых очевидцев этих эпохальных и трагических событий. И, по сути, только художественные произведения, мемуары и публицистика остаются живыми свидетелями уходящей все глубже в прошлое Великой Отечественной войны и передают знания о ней потомкам, нашим детям и правнукам, формируя у них соответствующую картину мира, важным компонентом которой и выступает концепт «память».
«Память», «выступая компонентом нашего сознания и наших знаний о мире» [Маслова: 33], принадлежит к числу универсальных концептов, формирующих модель мира в каждой культуре. В силу этого ей присущи как общие, универсальные черты, так и индивидуальные, определяющиеся спецификой национального менталитета. В семантике этой лексемы – «способность сохранять и воспроизводить в сознании прежние впечатления, опыт, а также самый запас хранящихся в сознании впечатлений» [Ожегов: 480] – уже заложена ее важная роль в формировании национальной самоидентичности. Нельзя не согласиться со словами Д. С. Лихачева о том, «сколько в человеке памяти, столько в нем и человека».
Не вызывает сомнений тот факт, что концепт «память» выступает одним из ключевых в концептосфере произведений о Великой Отечественной войне, сквозным мотивом которых по праву можно считать бессмертные строки стихотворения Р. Рождественского: «Помните! Через века, через года, – помните! О тех, кто уже не придет никогда, – помните!
Наш исследовательский интерес связан с программным произведением о Великой Отечественной войне, включенным в школьный курс литературы для 9 класса. Это рассказ М. Шолохова «Судьба человека». Уже заглавие произведения ориентирует читателя на уровень философского обобщения, на размышления о человеческой жизни. Таким образом, в центре авторского внимания находится мыслительный дискурс, напрямую связанный со способностью человека помнить, то есть воспроизводить в памяти прошедшие события.
Категория памяти, являясь органичной составляющей мыслительной деятельности человека, ключевая в данном произведении. Ее многослойная семантика раскрывается писателем последовательно преимущественно через воспоминания главного героя Андрея Соколова, а также сквозь призму памяти автора и, наконец, достигая максимального обобщения, в контексте категорий общечеловеческой и исторической памяти.
Итак, в первую очередь концепт «память» раскрывается как компонент мыслительного дискурса и мироощущения главного героя Андрея Соколова. Именно он выступает в рассказе носителем русского языка, а значит «носителем определенной концептуальной системы» [Маслова: 41]. В этой системе органично соединены разнообразные концепты как «суть ментальные сущности» [Маслова: 41]. Как известно, в каждом концепте сведены в единое целое и объединены наиболее важные для человека знания о мире, в силу чего система концептов в итоге образует картину мира человека, его мировидение или мироощущение – «отношение человека к окружающей действительности, обнаруживающееся в его настроениях, чувствах, действиях» [Ожегов: 304]. В анализируемом рассказе в центре авторского внимания мироощущение Андрея Соколова – простого русского человека, ушедшего на фронт, прошедшего всю войну, потерявшего на ней всех родных, вернувшегося с фронта и пытающегося найти себя в мирной жизни.
Семантически значим уже его портрет, в котором автором выделены черты, важные для понимания внутреннего мира героя и его мироощущения: … из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина… Высокий сутуловатый мужчина… глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть…» [Шолохов: 4, 6]. Смертная тоска олицетворяет выгоревшую дотла душу героя, о чем узнаем мы из его воспоминаний. Сразу заметим, что формат воспоминаний определяет особенности композиционного построения рассказа, призванного постепенно раскрыть, в результате каких событий глаза Андрея Соколова стали наполнены неизбывной тоской и присыпаны пеплом. Они, эти события, хранятся в памяти героя и никогда не покидают его. Концепт «память» репрезентируется в тексте предложно-падежными формами имен существительных: и в памяти мне осталась [Шолохов: 12]; память-то мне начисто отшибло [Шолохов: 14]; упал на цементовый пол без памяти [Шолохов: 32]. Примечательно, что автор не использует никаких атрибутов памяти, а только номинирует эту способность человеческого мозга. Важным способом раскрытия универсалии «память» является кате- гория прошлого, которое, по словам самого героя, «вот как та дальняя степь в дымке. Утром я шел по ней, все было ясно кругом, а отшагал двадцать километров, и вот уже затянула степь дымка…» [Шолохов: 9].
Что же хранит память героя, какие детали прошлого не отпускают его? Конечно же, это вся его довоенная жизнь: тяжелые трудовые будни, женитьба, семья, дети – все то, что составляет основу жизни каждого из нас, что делает нас, несмотря на все заботы и тяготы, счастливыми, все то, что у него отняла война, разделившая жизнь на две части: счастливое, как теперь понимает Андрей Соколов, прошлое и безрадостное настоящее. Однако одно событие памятью выделяется особо, заставляя Андрея все снова и снова возвращаться воспоминаниями в тот день отбытия на фронт, когда, прощаясь с женой Ириной, он оттолкнул ее и теперь не может простить себе этого.
Лексемы со значением памяти (преимущественно глагольная лексема помнить в значении «сохранять, удерживать в памяти, не забывать» [Ожегов: 483] и производная от него вспоминать, то есть «возобновлять в своей памяти» [Ожегов: 91]) активно включаются автором в текстовые фрагменты, репрезентирующие внутреннюю речь персонажа: Тяжело мне, браток, вспоминать, а еще тяжелее рассказывать о том, что довелось пережить в плену. Как вспомнишь нелюдские муки, какие пришлось вынести … как вспомнишь всех друзей-товарищей, какие погибли, замученные там, в лагерях, – трудно становится дышать… [Шолохов: 21–22]; … я вспомнил, как тяжело расставалась со мной моя Ирина [Шолохов: 31]; Теперь-то и то, как сквозь сон вспоминаю… туманно помню солдатский строй и обитый красным бархатом гроб [Шолохов: 32]; Вспомнил, что в Урюпинскае живет мой дружок, демобилизованный еще весной по ранению, … – вспомнил и поехал в Урюпинск [Шолохов: 34]. Даже судя по приведенным немногочисленным фрагментам, представляется возможным сделать вывод о том, что вспоминает герой преимущественно военные годы. Он до мельчайших деталей помнит, как воевал, своих фронтовых друзей, годы плена… Примечательно, что воспоминания о войне начинаются у Соколова с эпизода прощания с женой, которая «… в памяти… на всю жизнь осталась: руки, прижатые к груди, белые губы и широко раскрытые глаза, полные слез» [Шолохов: 12], так и заканчиваются ее образом, образуя композиционное кольцо, которое обрамляет воспоминания героя.
Лексемы со значением памяти репрезентируют мыслительный дискурс главного героя наряду с такими лексико-семантическими средствами, как глаголы интеллектуальной деятельности. В этом ряду особое место принадлежит глаголам со значением «направлять мысли на кого-что-н., размышлять» [Ожегов: 156] – думать, подумать: Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила?» [Шолохов: 6]; Думал, все прошли, приподнял голову, а их шесть автоматчиков… [Шолохов: 16]; «Вот, думаю, и смерть моя на подходе» [Шолохов: 16]; Только гляжу на него и думаю: «Сейчас даст он по мне короткой очередью» [Шолохов: 16]; «Нет, думаю, не дам я тебе, сучьему сыну, выдать своего командира…» [Шолохов: 19]; Иду по лагерному двору, на звезды поглядываю, прощаюсь с ними и думаю: «Вот и отмучился ты, Андрей Соколов, а по-лагерному – номер триста тридцать первый» [Шолохов: 24]; Думаю про себя: «Чтобы я, русский солдат, да стал пить за победу немецкого оружия?!» [Шолохов: 26]; … иду к выходу, а сам думаю: «Засветит он мне сейчас промеж лопаток и не донесу ребятам этих харчей» [Шолохов: 27]; Думаю: «Да уж не приснилась ли мне моя нескладная жизнь?» [Шолохов: 31].
Если проанализировать объекты мыслительного процесса героя, то мы увидим, что основу мыслей Андрея составляют размышления о пережитых им конкретных событиях как довоенной, так и военной жизни, то есть, по сути, это то же, что и вспоминает герой, а также философские размышления о смысле жизни, предназначении человека на этой Земле. Не вызывает сомнений тот факт, что основу воспоминаний Андрея Соколова составляет не столько трагедия военных лет, сколько потеря семьи, которая лишила его смыла жизни, осиротила. Но, как мы знаем, в этой потере он не одинок. Общность воспоминаний сближает героя с миллионами русских людей, переживших Великую Отечественную войну, и выводит универсалию «память» на общенациональный и шире – общечеловеческий – уровень, где категория памяти, формируя историческую память, сближает разные поколения людей в едином стремлении сохранить мир и сберечь его от войны.
Образ Андрея Соколова, как уже было сказано выше, – это обобщенный образ миллионов русских людей, разделивших его судьбу. В силу чего концепт «память» как ментальное образование, то есть «совокупность представлений, понятий, мыслительных структур, способ восприятия мира» [Гуревич: 365], с одной стороны, отражает его индивидуальные представления о мире и носит конкретный характер, а с другой – наделяется национальной спецификой, так как отражает особенности мировосприятия всех русских как «некой общности людей с коллективными представлениями» [Володина: 11], одним словом, особенности нашего национального менталитета.
Таким образом, в семантике концепта «память» в рассказе М. Шолохова «Судьба человека» органично соединяются память отдельного человека и всей нации, пережившей ужасную трагедию войны, потерявшей на ней миллионы своих граждан, но не сломленной, а великой, в силу своей памяти не позволяющей забывать прошлое во имя мирного будущего.
Литература
1. Володина, Н.В. Концепты, универсалии, стереотипы в сфере литературоведения / Н.В. Володина. – М.: Флинта: Наука, 2016. – 256 с.
2. Гуревич, П.С. Психологический словарь / П.С. Гуревич. – М., 2007.
3. Маслова, В.А. Введение в когнитивную лингвистику / В.А. Маслова. – М.: Флинта: Наука, 2011. – 296 с.
4. Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. – М.: Оникс, Мир и Образование, 2007. – 976 с.
5. Шолохов, М. Судьба человека / М. Шолохов. – М.: Сов. Россия, 1978. – 40 с.
|
