электронная версия
ISSN 1829-5351
Республика Казахстан

Образование не имеет точки насыщения


 Слово об учителе

 

   

Архив статей 2014 г.

Слово об отце
Посвящается 105 годовщине со дня рождения Тлеуберды Сауранбаева

№ 9 (140) ноябрь 2014г.


Р.Т. САУРАНБАЕВА, кандидат исторических наук, Заслуженный работник дипломатической службы МИД РК, г. Алматы

 

У казахов есть очень важное слово «аманат», что в переводе означает «наказ». Обычно его дают родители своим детям накануне какого-либо значимого события либо перед уходом из жизни. Мой отец наказал мне сохранить две тетради. В одной были его записи о нашей родословной, а в другой – мемуары о его работе учителем в Монголии. Прощаясь, он еще сказал: «Если кто- нибудь спросит тебя, кем был твой отец, скажи, что был учителем». Мне был понятен глубинный мотив этого аманата. В нашем роду мой отец был первым человеком, добившимся своей заветной мечты – получить образование, чтобы самому обучать других.

Родился отец в 1909 году в Алматинской области в семье бедняка. Рано осиротел. С детства познал тяжесть крестьянского труда. Безграмотность и голодное существование было тогда уделом многих его сверстников. В 18 лет впервые познал грамоту, обучаясь в коммуне. Чтобы попасть в нее, пришлось на год уменьшить возраст. За три года учебы в коммуне освоил программу пяти классов. А затем были подготовительные курсы и учеба в педучилище в Алма-Ате. Как рассказывал отец, добрался он туда с трудом, где-то его подвоз- или на телеге, но большую часть пути он прошел пешком, имея из еды лишь небольшой мешочек жареного проса. На всю жизнь он запомнил фамилию директора педучилища Князевой Веры Константиновны, которая приняла его и двух товарищей из коммуны на курсы, а потом зачислила в студенты. Это было в 1931 году.

Мне было трудно представить, как тогда, еще не владея русским языком, отец мог осваивать науку, да еще и заниматься общественной работой. Уже на второй год обучения он стал профоргом, а потом и комсоргом училища. На мой вопрос отец отвечал коротко: учил наизусть ночами. Так велика была тяга к знаниям.

В 1933 году Наркомат просвещения Казахской ССР принимает решение направить студентов казахских групп педучилища воспитателями в детские дома по областям. Отец был распределен в детский дом № 3 г. Туркестана. В городе было несколько детских домов. Ситуация с питанием в них была сложной. Но наиболее критической она оказалась в детдоме № 2. Бывший директор, пристроив туда на работу всех родственников, постоянно обделял сирот, а затем сбежал. Опухшие от голода, истощенные дети были разного возраста: младшим было по 5-6 лет, старшим – 14-15. Ежедневно умирало по несколько детей.

Отца, работавшего в детдоме № 3, тогда волевым решением местной власти перебросили в этот детдом № 2 директором. Он, конечно, отказывался, ссылаясь на молодость, отсутствие опыта руководящей работы, но ему было сказано: ты – комсомолец и твой долг – спасти детей. Подобрали ему новых воспитателей. Врача в детдоме не было и в помине. С чего начать? Как сохранить жизнь больным детям? Ежедневная тарелка супа не была спасением. Тогда, собрав оставшийся скудный запас сливочного масла, растопив его, отец и его помощники стали в теплом виде поить им детей. Диарея, начавшаяся у них, не напугала отца (он помнил из своего детства, как бабушка, оставшись с кучей сирот на руках, спасала их, уговаривая сделать несколько глотков масла). Масло помогло очистить голодный организм детей и подготовить его к приему пищи. Кормить после этой процедуры их стали малыми порциями, постепенно доводя еду до нормы. На глазах отца вчерашние дистрофики через две недели обрели нормальный человеческий облик. За год работы отца в этом детдоме не произошло ни одного случая детской смерти. Как вспоминал отец, в 1934 году в Туркестан приезжал председатель КазЦИК Кулымбетов и знакомился с положением дел в детских домах. По его указанию детдом № 2 за образцовое содержание, обучение и воспитание детей премировали на сумму 10 тысяч рублей.

Папа мне говорил: если встретишь однофамильцев, спроси, откуда они родом, может, это те, кому я давал свою фамилию в детдоме.

В августе 1934 года отец вернулся в Алма-Ату завершать учебу. В 1936 году его направили в железнодорожную школу № 22 на станции Алма-Ата 1 учителем начальных классов. В этой школе он и проработал основную часть жизни, став позднее завучем, директором. Окончил заочно КазПИ, долгие годы преподавал историю. Был членом бюро райкома парии, депутатом райсовета и горсовета. Моя мама Амирова Зейнеп пришла в эту школу вместе с отцом в 1936 году, окончив педучилище в Ташкенте и выйдя за него замуж.

Школе отец отдавал все силы, поскольку при ней был еще и интернат для детей железнодорожников, работавших как на больших узловых станциях, так и на маленьких разъездах и полустанках. Не помню, чтобы отец отдыхал во время летних каникул. Он лично контролировал ремонт школы, снабжение ее топливом, а интернат – продуктами.

В моей памяти с детства хранятся эпизоды, когда во время зимних каникул он забирал к нам домой детей, чьи родители не могли приехать за ними вовремя, поскольку на каникулах в интернате питание детей прекращалось. Наши родные в шутку называли наш дом «малым интернатом». А дом – это три комнаты в строении барачного типа без воды и туалета. У папы вплоть до 1981 года не было даже домашнего телефона. Скромный по жизни, он жил заботами других людей и учил этому нас.

Как директор школы, отец носил строгий черный китель с погонами, с большими блестящими пуговицами, а зимой к этому добавлялась шинель. В детстве я с любопытством разглядывала его удостоверение – такую важную коричневую корочку. На лицевой стороне крупными буквами было написано «Министерство путей сообщения СССР», а внутри напротив фамилии и имени не совсем понятное для меня звание – «инженер-лейтенант административной службы».

Его школа вот уже 78 лет стоит на прежнем месте на станции Алматы-1, только поменялся ее номер, она стала городской школой № 59. Изменилось и название улицы. Теперь это улица, как дань памяти благодарных учеников и воспитанников своему учителю, носит имя Тлеуберды Сауранбаева. В музей истории школы я передала дипломы «Отличника народного просвещения» и «Почетного железнодорожника», грамоты и награды отца.

Директором отец стал в 1939 г., а в 1940 году был командирован в Монголию и с 1940 по 1944 годы жил с семьей в Баин-Ульгейском аймаке, где открыл школу и обучал вместе с мамой детей монгольских казахов. В 1944 г. они вернулись в Алма-Ату в свою родную школу, и до ухода на пенсию отец работал в ней сначала учителем, а потом снова директором.

О монгольском периоде жизни он писал воспоминания, когда ему было уже 75 лет. Удивительной у него была память, вспоминая, как создавал школу в монгольской степи, он не ошибся ни в одном из имен тех местных казахов, с кем проводил эту работу. Помнил и учеников, в чем мне пришлось убедиться, когда в 1998 году я нашла многих из них, уже пожилых людей, в Баин-Ульгее, и, они, читая воспоминания отца в той самой тетради-аманате, не переставали восхищаться свои учителем и тем, как точно он передал события тех лет.

В 1940 году Монгольская Народная республика образовала на западе своей страны казахский национальный аймак с местным самоуправлением. Тогда там проживало около тридцати тысяч бывших наших соотечественников. Чтобы сохранить язык и традиции, приобщить их к новой жизни, нужно было, прежде всего, ликвидировать неграмотность.

 

К тому времени лишь немногие из казахов обучались грамоте и то, преимущественно, монгольской. В степных условиях десятки сотен казахских детей не умели ни писать, ни читать. Не было квалифицированных учителей, учебников, материальной базы для строительства школ. Правительство Монголии обратилось за помощью в Москву. В соответствии с телефонограммой из ЦК ВКП(б) ЦК компартии Казахстана формирует группу учителей из разных городов республики в Монголию.

В своей книге о папе я опубликовала извлечения из архива Президента РК. Документы хранят фамилии тех учителей, которые взяли на себя смелость и груз ответственности за организацию всеобуча монгольских казахов в почти безлюдной степи при полном отсутствии элементарных бытовых удобств.

Протокол № 112 заседания Бюро ЦК КП(б) Казахстана от 8-11 февраля 1940 года

«О командировании учителей в МНР»
Рекомендовать
1. Шиникулова Ж.
2. Тналина Ж.
3. Кадыкенова М.
4. Аймухамедова С.
5. Кулмагамбетова Г.
6. Избасарова И.
7. Хужахметову Р.
8. Искакова А.
9. Есмагамбетова С.
для работы в качестве учителей.
Внесено на утверждение ЦК ВКП(б).1

Протокол № 10 заседания Бюро ЦК ВКП(б). 14 мая 1940 года, пункт 15.

«О командировании учителей в МНР»
Рекомендовать
1. Иманалина У.
2. Кордабаева Т.
3. Каиргельдина А.
4. Сауранбаева Т.
для работы в качестве учителей.
Внесено на утверждение в ЦК ВКП(б).2

Все рекомендованные Казахстаном учителя прошли утверждение в Москве и были направлены в Монголию решением наркоматов просвещения и иностранных дел СССР. Самому старшему было тридцать шесть, самой младшей – двадцать, но все они имели опыт учительской работы.

Первая группа учителей прибыла поездом через Барнаул, Новосибирск, Иркутск в монгольскую столицу Улан-Батор в начале лета. Их принял и напутствовал добрыми словами Премьер-министр Монгольской республики Чойбалсан, возлагая большие надежды на помощь в создании национальных кадров аймака. А затем учителя отправились на стареньком «пикапе» и далее на перекладных в долгий и трудный путь по монгольской степи в аймак. Там их уже ждали местные власти.

Учителя получили направление в разные сумыны (районы). Средства на открытие новых школ были выделены самые скромные. Среди местных работников мало кто обладал хозяйственным и административным опытом. Вся нагрузка легла на прибывших казахстанских учителей. Командировка для некоторых из них была годичной, но некоторые проработали от трех до семи лет. Это позже их назовут «культурными егерями», то есть людьми, заботящимися о сохранении казахского языка за пределами Казахстана, просветителями казахской диаспоры. А тогда просто называли мұғалім. Да и к фамилиям привыкали трудно. Когда Толеубай Кордабаев, учитель из Актюбинского педучилища, приехал на работу в сумын Аккол и представился управляющему делами школы Дарипхану по имени и фамилии, тот изумленно посмотрев на него, спросил: «Так это вы и есть Толеубай? А где же Кордабай?»

Я родилась в Монголии. Всегда с удовольствием слушала рассказы отца о том времени. Отец получил направление в Баяннуур. Это место зимовки казахов-скотоводов получило название от живописного озера у подножия Алтайского хребта. Первым делом нужно было набрать учеников. И это было самым трудным, не все казахи решались отдавать детей незнакомому учителю. И все-таки «первый раз в первый класс», размещенный в юртах, Баяннуурская школа отца приняла 63 ученика. В 1942 году их уже было 77, в том числе – 20 девочек. В учение отдавали детей из бедных семей. В начальной школе, например, 19 детей были из дворов, где крупного рогатого скота насчитывалось от 1 до 5 голов, 27 – из семей, владевших 6-10 головами КРС, в семьях 21 ребенка было от 11 до 20 голов. Родители с большим материальным достатком (от 30 до 100 голов) с учебой своих детей не спешили.

Помню, как однажды уже в 60-е годы в Алма- Ате к нам в дом пришел юноша-казах. Назвался Ағыпешем из Монголии. Он оказался одним из монгольских учеников моих родителей. Став студентом КазГУ, он через справочное бюро нашел наш домашний адрес. Встреча была неожиданной, но очень радостной. Позже в течение всей учебы он часто наведывался к нам и всегда был желанным гостем.

Много лет спустя мне представилась возможность поехать в Монголию, чтобы там найти школу отца. Дорогу туда мне в прямом смысле помогла найти Ботагоз из Всемирной Ассоциации казахов. Она же познакомила с местными журналистами, они помогали с трогательной отзывчивостью, разыскали и школу в Баин-Ульгее и ее первых учеников, которые, к счастью, были еще живы и здравствовали. Встречи с ними были настоящим праздником. Папины ученики, пожилые теперь уже люди, с неподдельной радостью вспоминали свои школьные годы, благодарили за встречу с прошлым и добрую память. Прощаясь, все непременно просили передать низкий поклон Казахстану, своим учителям, если они живы, если нет, то их детям и внукам.

Этот очень дорогой аманат удалось передать в Алматы дочери покойного к тому времени Жапара Тналина – Алиме. Повезло встретиться и с Толеубаем Кордабаевым. Он был уже на заслуженном отдыхе после многолетней работы педагогом в Казахском Женском Педагогическом Институте. Он искренне обрадовался новостям и приветам своих учеников из Монголии. Волнуясь, перебирал в памяти те трудные, но очень памятные семь лет учительской работы в аймаке, за которые он получил высшую награду Монголии – орден «Алтын Гадас». Глядя на этого почтенного учителя, я вспомнила отца и представила себе, как был бы рад он, услышав еще раз добрые слова от своих монгольских учеников. К сожалению, его уже не было рядом со мной.

В Баин-Ульгейском аймаке Монголии всех казахстанских учителей помнят и сегодня. Помнят и школы, открытые ими. На месте тех начальных и семилетних школ давно уже работают типовые средние школы. Но до сих пор они хранят документы тех лет и фотографии любимых мұғалімов.

Из воспоминаний учеников Тлеуберды Сауранбаева

Кәп Құмарұлы
Кәп Құмарұлы приехал в Казахстан в 1992 из Монголии с первой волной оралманов. Здесь он стал членом Союза писателей Казахстана, автором около десяти поэтических сборников, педагогом, чьи знания и опыт пригодились и на исторической родине. Его методическим пособием, посвященном проблемам народной педагогики, до сих пор пользуются учителя всех девятнадцати школ Урджарского района ВКО. Его специальность – казахский язык и литература. Сегодня, к сожалению, его уже нет в живых, он ушел из жизни в 2009 г. В тот год я успела через мою двоюродную сестру передать ему низкий поклон и подарок в память о его первом учителе Тлеуберды, о котором он при встрече не мог вспоминать без волнения и так, как будто это было вчера.

«Наша семья жила в Баяннууре в тот 1940 год обособленно и очень бедно. Отец мой накануне был репрессирован, и тревога не покидала бабушку и мою мать постоянно. Поэтому, когда к нашей ветхой юрте как-то вечером подъехал на лошади путник, все насторожились. Спешившись, он вошел и тепло поздоровался по-казахски. Бабушка пригласила его присесть и, обменявшись с ним привычными вопросами о здоровье, стала расспрашивать о цели приезда. Мягким, как мне показалось, очень добрым голосом этот незнакомец рассказал, что приехал в Монголию из Казахстана, что теперь дети казахов смогут учиться по-казахски, для них будут открыты специальные школы. Сейчас он ездит по отгонным участкам и записывает детей школьного возраста. Бабушка, за спиной которой я спрятался, боясь, что меня прямо сейчас куда- то заберут из дома, молча слушала незнакомого человека, изредка поглядывая на его необычную добротную одежду. Всем видом она и мать показывали свое беспокойство. А гость продолжал говорить им: «Поверьте мне – наступают хорошие времена, монгольское правительство дает казахам возможность учиться не только на монгольском языке, но и на языке ваших предков; перед вашим сыном откроется дорога в жизнь, вы не будете прозябать так, как сейчас». Он назвал свое имя и объяснил, куда надо привезти меня через несколько дней. Бабушка, кажется, смягчилась и пообещала подумать.

Первого сентября я был уже в школе. Школа – это две юрты с вывеской. Все ученики – первоклассники. Мне, самому младшему, – семь, остальные – от восьми до двенадцати лет.

С волнением держу в руках «Әліппе». Робкие, мы внимаем каждому звуку, который наш учитель Тлеуберды доносит для нас. Каждый день – новая буква, новое слово, новая жизнь. А после уроков учитель собирает местных работников, что-то чертит на бумаге, объясняет им, как делать кирпичи из глины, вместе с ними месит ее. Это через месяц с первыми заморозками начнут вырастать стены, крыша причудливой постройки со стеклянными окнами. Первые парты и скамейки из дерева, доска, на которой выводились красивые буквы, первая баня – все было в диковинку. Мы толпой бегали за нашим учителем и изумленно смотрели, как все это он делал сам. Зимой мы уже учились и жили в теплой и светлой саманной школе. Всего две большие комнаты и всего два учителя – Тлеуберды и его жена Зейнеп.

Весной рядом со школой появился огород, на котором учитель и местный уйгур Абдул стали выращивать овощи. Овощи и хлеб, печеный на дрожжах, полюбили не только мы, но и взрослые, приходившие отведать ранее не знакомые блюда. Все благодарили учителя. Он был в одном лице и директором, и воспитателем, и физруком, пел с нами песни и разучивал игры. Самым любимым было слушать его рассказы о Казахстане, той далекой стране, о которой мы знали от старших только понаслышке.

Я проучился в этой школе всего два года и больше не встречал своего учителя. Он стал работать в семилетней школе в центре аймака. Но в душу мне навсегда запала мечта стать учителем, как мой любимый мұғалім из Казахстана».

Благодарный Кәп-аға еще в юности посвятил поэму своему первому учителю. В печатном виде она была включена в сборник стихов поэта «Кәрібоз» лишь после его возвращения на историческую родину.

Кәп-аға всю жизнь бережно хранил подарок учителя – томик стихов Джамбула. И свои стихи о первом в жизни учителе Тлеуберды, которые позже передал мне в дар.

Доктор Уатқан

Родственники и близкие друзья из Монголии называют его «наш Малахов». В его доме в селе Тургень неподалеку от Алматы всегда можно найти пророщенную пшеницу, полезные овощи, которые выращивает сам в огороде. Он – профессиональный врач. В Монголии в Баин-Ульгейском аймаке любимому делу посвятил более тридцати лет. Когда вернулся в Казахстан в 1992 году, то и здесь на селе пригодились его опыт и знания. А первыми его школьными учителями там, в аймаке, были те же казахстанские учителя. В их числе и мой отец. Вот его рассказ:

«Мне было девять лет в том далеком сороковом году, когда я впервые встретил в аймаке необычных для меня учителей из Казахстана. Светлолицые, приветливые, они заворожили вначале своей внешностью. Как и мои сверстники, я с нескрываемым любопытством исподтишка разглядывал их строгие костюмы, белые рубашки и галстуки.

Забавной нам казалась единственная среди них девушка-учительница по имени Рашида, точнее, ее наряды и туфли на каблуках. Они начали обучать нас не только грамоте, скоро пошли и разные предметы. Толеубай Кордабаев учил казахскому языку и литературе, Жапар Тналин – истории, Тлеуберды – географии, Айдарбек – пению. Кажется, учитель Самбет был по геометрии, Мугди – по алгебре. Их знания казались нам неисчерпаемым колодцем, и мы с жадностью впитывали все новое для нас. Это они открыли нам Абая, благодаря им нашими любимыми героями стали Кыз-Жибек и Толеген, а народные песни «Гакку» и «Дударай» долго сопровождали нас по жизни. В нас навсегда вселилась мечта о Казахстане.

Наши новые учителя очень интересно рассказывали о своей республике, ее истории, разучивали с нами стихи и поэмы казахских классиков, сами ставили пьесы и концерты.

С их помощью стала выходить газета на казахском языке. Мы узнали о страшной Великой Отечественной войне. Часто мы собирались вокруг учителя Тлеуберды и слушали его рассказы о боях на фронте. Эти вести он переводил нам с русского языка с маленького своего радиоприемника.

Русскую речь мы тогда слышали впервые, и очень забавлялись, когда могли на нем что-то выговорить. До сих пор не могу без улыбки вспоминать вот этот случай: жена учителя Сәмбета была русская, звали ее Леля. Мы, детвора, часто пели про нее песенку «Сәмбет пен Леля, пошел гулять поле». Самые простые русские слова позже очень даже пригодились мне в Улан-Баторе, когда я поступил там на подготовительные курсы медицинского института.

Счастлив, что оказался первым дипломированным врачом-казахом аймака, а позже, пройдя в Москве специализацию Всемирной Организации Здравоохранения, сумел организовать в нем всю медицинскую службу, лечить и спасать жизни людей. Рад, что теперь я на родине. Многим я обязан своему Казахстану. Мои дети и внуки получили здесь высшее образование, живут и трудятся наравне со всеми».

Учительский век – всегда долгий, когда есть благодарные ученики, есть те, кто продолжают передавать своим детям любовь и уважение к ним.

Я выполнила наказ отца, издала книжку его воспоминаний о работе в Монголии «Алғышқы ұстаз», которую подарила его ученикам во время нашей встречи в Монголии. Казахская пословица гласит: «Если умер твой отец, пусть долго живут те, кто его видел».

Этими мудрыми словами я благодарю учеников отца за добрую память о своем первом учителе.


1 Архив Президента Республики Казахстан фонд, 708, 3/1 опись 148, стр.300

2 Архив Президента Республики Казахстан фонд, 708, 4/1 опись 137, стр.61

 

 

 

Слово об учителе







 

 
 

Журнал выходит 1 раз в месяц и распространяется по подписке в школах, лицеях и гимназиях
 
 
Копирование материалов
без ссылки на сайт
запрещено
 
Погодный информер
YoWindow.com yr.no