электронная версия
ISSN 1829-5351
Республика Казахстан

Образование не имеет точки насыщения


 Слово об учителе

 

   

Архив статей 2018 г.

Жизнь прожить – не поле перейти

№ 10 (181) декабрь 2018г.

Л.А. ПОПОВА, редактор журнала «Открытая школа»


Год назад в журнале «Открытая школа» была опубликована статья В.Г. Ронкина «Восхождение по ступеням памяти». В ней автор перечислил плеяду замечательных педагогов, работавших в Алма-Ате в 60-70-е годы. Вот небольшая цитата из статьи: «Я вспомнил учителя истории СШ № 25 и СШ № 94 Катургу Леонида Филипповича. Выпускник СШ № 28, летчик-фронтовик, он пережил плен, испытал преследования советской власти, но сохранил человеческое достоинство». Статью мы опубликовали на сайте журнала (http://open-school.kz/glavstr/slovo_teaher/slovo_teaher_171_1.htm), и некоторое время спустя получили письмо:

Здравствуйте. Мы, ветераны военной авиации г. Омска ищем информацию о штурмане-летчике 2 минно-торпедного полка Черноморского флота Катурге Леониде Филипповиче. Он был членом экипажа самолета ДБ-3ф, где командиром был наш земляк Скатов Петр Сергеевич. 17 сентября 1941 г. экипаж самолета повторил подвиг Гастелло. Имена всех четырех членов экипажа, в том числе Катурги Л.Ф. высечены на памятнике, посвященном авиаторам Черноморского флота, не имеющим захоронений в г. Севастополе. Просим сообщить информацию о Леониде Филипповиче. Из вашего сайта нам стало известно, что он работал преподавателем средних школ № 25 и 94. Если сообщите его биографию, будем очень рады. В музее военной авиации в г. Омске имеется информация о Скатове П.С. Хотелось бы ее дополнить историями жизни всех членов его экипажа.

С уважением,
председатель Совета ветеранов
Омской областной общественной организации
ветеранов авиации «Крылатое братство»
Флегентов В.И.

О Леониде Филипповиче Катурге я ничего не знала. К сожалению, и Владимир Григорьевич Ронкин ничего не мог добавить к тому, что уже написал. Я попросила Владимира Ильича Флегентова прислать информацию, которой он располагал. Из его второго письма я узнала, что Катурга Л.Ф. родился 6 июня 1920 г. в Кустанайской области, окончил 10 классов школы № 28 г. Алма-Ата. В 1938 г. поступил на штурманское отделение Николаевского военно-морского авиационного училища. После окончания училища для прохождения службы был направлен во 2-й минно-торпедный авиационный полк (МТАП). В авиационном полку стал кандидатом в члены ВКП (б). Командир звена лейтенант Иван Чупров дал ему следующую характеристику: «Энергичен, обладает силой воли. Любит авиацию и свою специальность. Как штурман подготовлен хорошо. Способен пренебрегать личными интересами ради службы».

6 августа 1941 г. в газете «Казахстанская правда» было напечатано письмо штурмана 5-й авиаэскадрильи 2-го МТАП ВВС Черноморского флота лейтенанта Л.Ф. Катурги своим родным:

«Здравствуйте, мои дорогие! Идет уже второй месяц войны. Я по-прежнему здоров и бодр. Имею боевые вылеты. Подал заявление о вступлении в члены ВКП (б), сегодня или завтра будут принимать. Хочу сражаться коммунистом, быть членом нашей великой партии, как и ты, моя мать. Обо мне не беспокойтесь. Нашей семьи и высокого звания коммуниста я не опозорю. Все свое умение, все свои силы, все, чему учила меня партия, отдам за счастье нашего народа, за великие идеи коммунизма. Разве могут фашистские бандиты поработить наш русский народ – самый свободолюбивый, самый передовой, самый сплоченный народ во всем мире!

Пишите мне, как у вас идут дела, это меня очень интересует. Я знаю, что вы, там – в глубоком тылу, хорошо работаете, чтобы обеспечить нам победу. Мы высоко ценим ваш труд.

Пишите чаще. Крепко, крепко целую.

Леонид Катурга.
Действующий флот».

Отец – Филипп Григорьевич – выходец из Полтавской губернии. Служил в царское время военфельдшером. В годы гражданской войны находился в партизанском отряде, участвовал в ликвидации банд в Тургайских степях и на реке Ишим.

Мать – Анна Степановна, 1899 года рождения, дочь крестьянина из ст. Белокаменская Донецкой области, педагог. До революции окончила женскую гимназию в Кустанае и получила звание учительницы начальной школы. Работала в сельских школах Кустанайского уезда. В 1919 г. за связь с партизанами и оказанную им помощь была арестована белогвардейцами. Военно-полевой суд приговорил ее к тюремному заключению. Многие годы была на партийной и руководящей хозяйственной работе.

17 сентября 1941 г. 6 самолетов ДБ-3 2-го минно-торпедного авиационного полка вылетели с аэродрома Сарабуз, имея задание нанести удар по позициям полевой артиллерии 11 армейского корпуса 4-й румынской армии в районах Ленинталь-Выгода. Во время первого захода на цель огнем зенитной артиллерии был подбит самолет лейтенанта Скатова П.С. Снаряд попал в левый двигатель, отчего он загорелся, и пламя охватило левую плоскость. Лейтенант Скатов П.С. попытался маневрами самолета загасить пламя и добраться до своей территории, но пламя охватило всю левую плоскость и стало приближаться к фюзеляжу.

Самолет стал беспорядочно падать, однако летчику удалось выправить самолет и направить его со всей бомбовой нагрузкой на скопление танков и пехоты противника. Это был первый огненный таран в боевой летописи черноморской авиации.

Вместе с командиром звена, старшим пилотом лейтенантом Скатовым П.С. погибли члены его экипажа стрелок-радист младший сержант Розанов Александр Петрович и воздушный стрелок краснофлотец Торба Иван Андреевич.

Долгое время считалось, что штурман лейтенант Катурга Леонид Филиппович погиб вместе с другими членами экипажа. Однако удалось установить, что он катапультировался в районе населенного пункта Красный переселенец и попал в плен. Для него это был пятый полет.

Катурга Л.Ф. трижды предпринимал попытки бегства из концлагеря, однако все попытки были неудачными. В 1945 году освобожден из плена. После прохождения проверки в фильтрационном лагере НКВД уехал к себе на родину в Алма-Ату.

***

Я захотела узнать, как сложилась послевоенная судьба Леонида Филипповича, каким он был учителем, отцом, и начала поиск людей, которые могли бы мне об этом рассказать. К сожалению, из его бывших коллег и друзей сейчас уже практически никого не осталось. Буквально за пару месяцев до начала моих поисков умерла Серфима Филатовна Никонова – завуч легендарной 25-й школы, она много лет проработала с Леонидом Филипповичем.

В музее лицея № 28 мне показали тоненькую папочку, в которой хранятся две фотографии и листок со скупыми биографическими данными: был активным комсомольцем, занимался спортом и по комсомольской путевке был направлен на учебу в военно-морскую авиационную школу. Читаю надпись на обороте групповой фотографии, сделанной 19.X.39 г. «Слева направо: p>

Владимир Суворов – допризывник
Алексей Мартаков – КазГУ, биолог, II к.
Леонид Катурга – курсант военно-морской авиационной школы
Игорь Соседов – ГМИ, геолог-разведчик, II к.
Через 5 лет –
Суворов пропал без вести в августе 1941 г.
Мартаков убит во время атаки в марте 1942 г.
Катурга не вернулся с боевого вылета в сентябре 1941 г.»

Геолога Игоря Соседова и его дочери Елизаветы Игоревны Соседовой (директора частной школы «Экстерн») уже тоже нет в живых.

Наконец, после ряда звонков знакомым педагогам «по цепочке» я нашла бывшего завуча 25-й школы Кан Людмилу Владимировну. Она дала мне контакты дочери Леонида Филипповича – Екатерины Леонидовны Агеевой, а та, в свою очередь, продиктовала телефоны сестры Ирины Леонидовны Окладниковой и ученицы Леонида Филипповича из 94-й школы – Людмилы Григорьевны Колупаевой.

Агеева Екатерина Леонидовна

Отец нам никогда ничего не рассказывал о войне. Кое-что мы слышали от мамы. Кстати, наша мама Людмила Николаевна – медик, доктор наук, много лет работала в противочумном институте. От нее мы узнали, что сначала родителям отца пришла похоронка. А потом, когда его освободили из плена, бабушку уволили с руководящей должности. Мама рассказала, что отец катапультировался по приказу Скатова, только с его штурманского места можно было выбраться из горящего самолета, для остальных членов экипажа это было невозможно.

Отец с мамой учились в одной школе. Маму многие отговаривали выходить за него замуж. Конечно, плен для отца был сильным потрясением. Он три раза бежал, но неудачно, и с каждым разом ужесточалось отношение к нему в плену.

После войны у него были сложности с поступлением в вуз. Окончив КазГУ, отец работал сначала в мужской гимназии на Кирова – Карла Маркса (сейчас это перекресток Богенбай батыра – Кунаева), потом учителем истории, завучем, директором 25-й школы, приняв бразды правления после знаменитого Адольфа Евсеевича Селицкого, преподавал в 93-й школе и последнее его место работы – директор школы № 94. В начале 70-х он тяжело заболел и вынужден был оставить работу.

Отец хорошо знал казахский язык, свободно общался с аксакалами. В плену выучил немецкий и румынский. И научил румынскому сестру Ирину. Однажды ей это пригодилось в жизни. Она с детьми шла мимо кафе на Гоголя-Фурманова, где сидела группа людей, разговаривавших по-румынски. Они посмеялись над ее детьми. Когда она им ответила на румынском, у них был культурный шок.

В 25-й школе преподавали китайский язык, и отец немного знал по-китайски.

Он никогда нас не баловал, но всегда нами занимался. Мы ходили в музыкальную школу и в спортивные секции, он возил нас на каток в парк Горького. Он сам был спортивным человеком и прививал любовь к спорту нам. Он прекрасно играл в шахматы и научил играть дочь моей сестры, у него было развито логическое мышление.

Хорошо разбирался в политике в литературе. Собрал прекрасную библиотеку. Он много читал. Что-то писал сам, делал какие-то заметки, мечтал написать книгу.

Он не был суровым, но был собранным и строгим, организованным. Он следил, чтобы мы не говорили лишнего, у него было много друзей, у нас часто собирались его однокурсники (он учился на одном курсе с Кемалем Акишевым и дружил с ним до конца своей жизни), наш дом всегда был открыт. Бывало, что у нас останавливались не знакомые нам приезжие люди.

Во время войны мама с бабушкой приняли семью эвакуированных из Москвы. Мы дружим семьями до сих пор.

Несмотря на удары судьбы, отец не сломался. Создал семью, дождался внуков. О нем были две публикации в журнале «Авиация и космонавтика». Он награжден Орденом Отечественной Войны II степени (11 марта 1985), юбилейными медалями к 30-летию и 40-летию окончания войны.

Мы благодарны судьбе за то, что у нас такие родители.

Воспоминания младшей сестры дополнила Ирина Леонидовна:

Отец хорошо знал географию, был заядлым рыбаком и охотником, у нас даже была охотничья собака. Пока не было Капчагайского водохранилища, ездили всей семьей на Или, отец учил нас удить, ловили маринку, собирали джиду.

Возил нас на каток Медео на все спортивные соревнования, тогда еще не было спортивного комплекса, а был просто вагончик. Мы познакомились с Ингой Ворониной – чемпионкой СССР по конькобежному спорту.

Был знатоком истории Алма-Аты, знал все ее архитектурные сооружения. Еще увлекался фотографией.

Людмила Григорьевна Колупаева, выпускница 94-й школы:

Леонид Филиппович преподавал нам историю в 9-10 классах. Он был великолепным рассказчиком, сильным историком и очень хорошим педагогом. Он всегда использовал дополнительный материал, которого не было в учебнике. Уроки проходили на одном дыхании. Он знакомил нас с интересными фактами, и воображение начинало работать. Я очень любила историю.

Уроки по истории Великой Отечественной войны проходили в школьном музее боевой славы. Он давал нам задание расспросить своих дедушек и отцов, и мы приносили на уроки подлинные воспоминания участников войны.

Он никогда не ставил плохих оценок, давал нам шанс исправиться, для него было важно, чтобы ученик узнал то, чего еще не знает.

На выпускном вечере он каждому из нас подготовил индивидуальные пожелания. Он не был нашим классным руководителем, но изучил наклонности каждого своего ученика «от» и «до».

Вот и все, что мне удалось узнать о Леониде Филипповиче. Не густо, конечно. Но все-таки определенное представление об этом человеке у меня сложилось. Перед самой войной он получил направление на учебу в Военно-воздушную академию, но ушел на фронт. За две недели до начала войны ему исполнился 21 год, через три месяца совсем еще молодым человеком он попал в плен. Тот, кто читал книгу Виктора Франкла «Скажи жизни «Да!», имеет некоторое представление о жизни в немецком плену. Там ломались и матерые мужики, а выживали те, кому было ради чего жить.

Ведь что значит для военнослужащего оказаться в плену? Во-первых, самому человеку, который сознательно готовил себя физически и духовно к защите Родины, который «готов пренебрегать личными интересами ради службы», рвался в бой, горько, мучительно сознавать, что товарищи сражаются, а он – нет. Он трижды бежал из плена не для того, чтобы выжить (для этого нужно было сотрудничать с лагерным начальством), а для того, чтобы продолжать воевать с фашистами. Его ловили, избивали до полусмерти, бросали в карцер, а он снова бежал…

Во-вторых, подозрительность государства по отношению к военнопленным ставила на этих людях клеймо, которое трудно было стереть. Да, конечно, вместе с потоком освобожденных из плена и репатриантов в нашу страну засылались шпионы и диверсанты. Поэтому в 1942-1943 годах были организованы первые спецлагеря НКВД СССР, которые потом были переименованы в проверочно-фильтрационные лагеря, куда «СМЕРШ» направлял всех без исключения советских военнослужащих, бежавших из плена либо освобожденных Красной Армией или союзниками. Оттуда после долгих месяцев проверки их направляли в места отбытия наказания, продолжения службы, в рабочие батальоны или на свободу. Некоторых приговаривали к смертной казни «за измену Родине».

Леонид Филиппович выдержал проверку с честью, но этот пресс наложил отпечаток на его судьбу, в общем-то типичную для сотен тысяч фронтовиков.

Посадить дерево, построить дом, вырастить сына – программа-минимум для каждого человека. О программе-максимум – самоотверженно служить Отечеству, стойко переносить невзгоды, добросовестно и честно трудиться, не кичиться заслугами, быть преданным семье – как-то в наше время мало говорят. А Леонид Филиппович выполнил ее полностью.

Жизнь прожить – не поле перейти. Не простое это дело – можно наследить, а можно след оставить:

А ты?
Входя в дома любые –
И в серые,
И в голубые,
Всходя на лестницы крутые,
В квартиры, светом залитые,
Прислушиваясь к звону клавиш,
И на вопрос даря ответ,
Скажи:
Какой ты след оставишь?
След,
Чтобы вытерли паркет,
И посмотрели косо вслед,
Или
Незримый прочный след
В чужой душе на много лет?

Леонид Мартынов, 1945 г.

 

 

Слово об учителе







 
 

 
 

Журнал выходит 1 раз в месяц и распространяется по подписке в школах, лицеях и гимназиях
 
 
Копирование материалов
без ссылки на сайт
запрещено
 
Погодный информер
YoWindow.com yr.no
 
 

 

05